Два желания.

Антон не верил ничему, что противоречило его здравому смыслу. Какие к черту барабашки, инопланетяне, колдуны и ведьмы. Все это пережитки прошлого, которые пропустив некоторое время в нашей стране в силу понятных обстоятельств, снова завладели умами несознательных граждан. Антон не верил в чудеса. Чудес на свете не бывает. Жизнь сама по себе удивительная штука, стоит восхищаться и наслаждаться ей. Кто этого делать не может, тот и старается отвлечься от действительности в мире иллюзий.
Антон же умел и восхищаться, и, что немало важно, наслаждаться. Вот и в этот замечательный вечер он решил получить от жизни то, что хотел. На пруд, на рыбалку, говорят, что карась пошел.
Берег озера, Антон, в его руке карась, первая, пойманная им рыба. Он аккуратно снимает ее с крючка, несмотря на то, что он рыбалку любит, причинять лишнюю боль живому существу он не хочет. Так, крючок, а с ним и рыба свободны. Крючок снова с наживкой в водоеме. Рыба же свободна лишь от крючка, садок ее ждет не дождется.
— Свобода за желание.
— Что?
Антон огляделся, никого рядом не было. И кто же затеял с ним этот шутливый разговор.
— Эй, ты куда смотришь? Ты на меня гляди, это я, твой улов, карась.
Мать моя, и, правда, карась говорящий!
— Ты это, волшебный что ли?
— Не веришь? Загадывай желание, я его исполняю, в обмен на свою свободу, конечно.
Антон не верил и в бога, но рука тянулась осенить себя крестным знаменем.
— А два?
Он пересилил себя, и задал этот вопрос лишь для того, чтобы собраться с мыслями.
— Два можно, но второе лишь после того, как ты меня отпустишь. На три не рассчитывай. Два мой лимит на человека. Был бы ты цаплей, можно было и десять заказать.
— Фигня какая!
— Ты это о чем?
— Да обо всем. В первую очередь о втором желании. Я тебя отпускаю, ты же кидаешь меня.
— Ты не примеривай человеческие гадости на всей другой живности. У нас все строго. Обмани я кого, сразу бы лицензии на исполнения желаний лишилась бы. А это для меня равносильно смерти. Вас, рыбаков, как собак нерезаных. А так хочется червячка.
Антон наконец-то смог собраться со своими мыслями. Если это бред, который он не в силах остановить, нужно просто отдаться воле течения. Потом сам с собой разберется. А значит не стоит сейчас противится тому, что с ним происходит. Надо подыграть.
— Два желания? А что я потеряю, кроме рыбы на триста граммов? Да ничего. Поэтому прошу …
У берега суетились две рыбешки, шевелили тем, что у человека губами называется. Первое желание получилось спонтанным, а оттого и мало полезным.
— Хочу понимать язык всех рыб?
— Это тебе зачем?
— Так отпущу тебя, поплывешь, я сразу и узнаю, кинешь ты меня, или нет.
— Будь по-твоему. Сказано – сделано. Отпускай.
— А желание?
— Так я же последние фразы тебе на нашем, на карасином языке произнесла. Послушай вон тех головастиков.
Мальки так же суетились у берега.
— А давай-ка мы с тобою из воды сейчас вылезем, на травке зеленой полежим, на солнышке позагораем!
— Ты что, придурок?! Мы же с тобою как-никак рыбы!
— Ну, хорошо, — живи себе на здоровье, плавай себе на воле, осчастливь и других рыбаков.
Антон размахнулся.
— Стой! – закричала рыба, но было уже поздно, она полетела в воду. Ударившись о водную гладь, карась на мгновение потерял сознание, и память его выбросила из себя и последнее желание, и последние обещания.
«Дурак»! – подумала рыба, но сам виноват.
Рыбки шевелили своими теми, что у человека называется губами, а Антон сидел на берегу и думал:
«Вот ведь как парит под вечер, от зноя галлюцинировать уже начал, надо домой идти, как бы хуже чего не было».