Сука.

муж да жена

В нашем доме, в соседнем подъезде на втором этаже живет колоритная семейная пара.
Она. Назовем ее Настасья.
Пол центнера живого веса, поэтому обнять ее можно только за шею. Наглая, любопытная, сварливая, ленивая. Дом она содержит в порядке. Муж опрятен, чист, сыт, ухожен. А вот работать особенно не любит. Всю жизнь просидела на стуле вахтера, да еще половину этого срока пробыла на больничном листе.
Он. Назовем его Лева.
Весом на сто килограммов легче жены. Застенчив, трусоват, не мастеровит, но старателен. Всю жизнь проработал на заводе слесарем, где и ценился. Ценился за безотказность, ту же старательность и трезвость. Выпить-то он любил, да пить было не на что. Ленивая жена не ленилась приезжать за его заработной платой. Каждый рабочий день выдавала ему пачку сигарет, денег копейка в копейку на проезд, и узелок с сухим пайком на обед.
Выпивать ему приходилось по большим праздникам и по желанию жены. Иногда мужики жалели его, брали на хвоста, то есть на халяву, то бишь задаром с его стороны, и угощали Леву, когда выпивки было предостаточно. Лева, конечно же, соглашался, о чем потом сожалел. Дома доставалось ему по полной программе за несанкционированное употребление спиртных напитков.
Сегодня, после работы Настя решила побаловаться алкоголем сама, и побаловать мужа.
В заветном «шкапчике», за заветной «двёркой», под заветным замочком стоял у нее графинчик с водкой , настоянной на черной рябине. У Насти было давление, и если она вдруг захочет выпить, то ничего другого, кроме своей настойки, не употребляла. Считается, что черноплодная рябина снижает давление.
Она перед ужином нацедила около ста граммов мужу, плеснула половину мужниной дозы себе, они чокнулись, выпили, плотно поужинали. Жена, оставив навести порядок на кухне своего супруга, убрала графин и пристроила свое могучее тело на диван. Через минуту ее богатырский храп разносился по всем углам однокомнатной их квартиры.
Лева, помыв посуду, протерев стол и пол, пришел в комнату, включил телевизор и пристроил свое тщедушнее тельце на стульчике. Храп жены слышать ничего не позволял, можно было прибавить громкость, это сон жены не потревожит, но потревожит соседей. Лева огляделся. Взгляд его упал на заветную «двёрку». В ней торчал ключ! Лева поднялся, на полусогнутых подошел к шкафу, дрожащими руками открыл дверку, достал графин, и тут же, не отходя от «кассы», благо за дверкой стояли и две стопки, почти опорожнил его. Благо там оставалось немного. Он убрал графин, закрыл дверцу и ужас обуял его. Что он натворил! Мозги соображали быстро, он вытащил ключ, сунул его в карман спящей жены, но страх не покидал его. Он вышел в прихожую, переобулся, надел куртку и рванул из дома.
Настя проснулась через полчаса, кликнула мужа, но тот не отозвался. Она удивилась. Тот обычно без ее разрешения дома не покидал. Она поднялась, непроизвольно сунула руку в карман, и второй раз удивилась. Там лежал ключ. Она никогда его не клала в карман, всегда убирала его в потайное местечко. Она в предчувствии подошла к шкафу, открыла то, что нужно…
Так и есть! Графин был почти пуст.
— Ах ты дрянь! Ну, погоди у меня!
Настасья быстро переоделась, и с неприсущей ей скоростью побежала на улицу.
А Лева в это время сидел в соседнем дворе за столиком рядом с играющими доминошниками. Играть он не играл. Столь высокоинтеллектуальная игра была выше его умственных способностей. Он просто скромненько сидел с краешка, и озирался по сторонам.
Из подъезда близлежащего дома, вышел только что демобилизовавшийся десантник. В руке он нес пакет. В пакете приятно позвякивало. Самой подходящей компанией для дембеля под хорошими градусами, была компания доминошников. Он подошел к столику, и молча начал выкладывать из пакета бутылки с водкой, и пакеты с закуской. Доминошники устроили тайм-аут. Весело забулькало, жизнерадостно зазвенело стекло стаканов, жизнь закипала.
Лева ни что не претендовал. Он просто скромненько сидел на краешке. Но дембель был сегодня благодушен. Каждая белая полоска, и даже каждая черная полоска на его тельняшке искрилась этим благодушием.
— Эй, мужик! А ты чего? Ну-ка иди сюда! За мою гражданскую жизнь! Аль не желаешь?
Лева подошел туда, куда его звали, и испугался того, что увидел. Десантник накатил ему полный, в склянь стакан. Такими дозами он себя не испытывал никогда.
— Ну, че встал, мужик, давай, принимай эстафету, не задерживай палочку, стаканов всего два!
Лева поднял стакан, но опять замешкался. Пить весь стакан боялся, и оставить боялся, обидит угощающего.
Наконец он решился, поднял стакан ко рту, прижал его к губам…
То, что он увидел, напугало его больше полного стакана. В их сторону крейсерским ходом спешила Настя. Выпивать он никак не успевал. Лева впился губами в стакан, и судорожно глотая водку, рванул в сторону от стола.
— Эй, мужик, ты куда? Стакан оставь!
Настасья догнала мужа, резким ударом ладони выбила стакан из его губ, который был уже пуст. Вторым шлепком придала ему нужное для движения направление, к своему дому. Хотела шлепнуть третий раз, но передумала, Левины ноги уже потеряли устойчивость. Может сбить с ног.
— Иди домой, дрянь!
Сказав это, она обогнала мужа.
Странная парочка обращала на себя внимание. Впереди, словно ледокол, движется крупная женщина, а за ней, стараясь не отстать, на нетвердых ногах торопится мужик, словно маленькое рыболовецкое суденышко. Из уст женщины несутся угрозы, проклятия, и другие страшные фразы.
А мужик сзади полушепотом, слышным лишь ему.
— Собака! Собака! Какая же ты собака! Сука!