Дневник дилетанта.

Мой друг, с кем мы протрудились не один год вместе, решил сменить место работы. Я поинтересовался, куда он навострил лыжи. Тот ответил. далее…

Я думаю, педсовет с родителями, — ответила завуч.— Что это такое? Совсем распустились.
— Хорошо,— сказал Андрей Николаевич, наклоняясь, чтобы взять магнитофон.— Хорошо.
У Анны Федоровны в этот день были еще два урока в параллельных 9 «А» и 9 «Б». Она провела их собранно, поразив ребят в 9 «Б» вступительным словом о Великой Русской Литературе. Она говорила минут двадцать сначала с ноткой равнодушия, какой-то безнадежности, как бы для себя, а не для класса. А потом крикнула, обернувшись на шум, с болью:
— Ну, что же вы не слышите никого — ни Чехова, ни Толстого… Вы же наследники Великой Литературы. Вы всегда найдете в ней опору для своих сомнений и страданий. Если, конечно, будете способны сомневаться и страдать. далее…

Сегодня я потрогал руками счастье! Оно оказалось, не мягким, теплым и нежным, как лоно желанной женщины, как я полагал. А грубым, кривым и твердым. Клюшка, самодельная хоккейная клюшка, из изогнутого сука дерева. далее…

И снова наполнение блога пустым контентом.
Мы отошли на третьи, потом на перекресток железной дороги и шоссе, там нас снова поддержала рабочая гвардия, да и немецкий огонь стал стихать, и даже лишний доллар им не помог. Укрепили мы позиции, но продержались лишь неполные сутки. Все пути к отступлению были отрезаны. Двадцать восьмого июня с большими потерями наконец пробились. Потом нам приказали разойтись и малыми группами пробираться к Кулдиге, где нас снова должны были собрать вместе. Наша группа остановилась на привал в одной рощице, чтобы дождаться вечера, тогда прохладней и идти безопасней, даже прапорщик в этот вечер не напился. далее…