А здесь сказка. Небольшая.

А здесь сказка. Небольшая.
Бежит по лесу волк, волк не очень голоден, волк почти сыт, просто носится по лесу, чтобы время убить, да согреть себя немного, не так уж и тепло в ранневесеннем лесу, в начале марта.
Бегал, бегал, грелся, грелся, и попал в яму глубокую. Упал, испугался, посидел немного, дрожа всем телом, потом понемногу пришел в себя, осмотрелся и понял, что не один он в яме. Кроме него еще кто-то угодил в ловушку, построенную наверняка коварными охотниками. Черт дери их в загривок, и ниже вдоль всей спины, аж до пяток. Глаза привыкли маленько к темноте, и он рассмотрел в углах напротив молодую лису, местную лесную красавицу, и молодого домашнего поросенка, черт знает, как попавшего сначала из деревни в лес, а потом и в яму.
А не так уж все и плохо. Наблюдая за рыжей красавицей издалека, он ни раз слюной исходил, хороша чертовка. Вот бы… да что другие звери скажут. А тут в яме никто не увидит, сладость ярких мгновений впереди ожидают. А потом можно будет и сладкой, молоденькой полакомиться. Жить-то интересно и замечательно.
— Ну чего, Хрюня, говорит волк, — Готов ли вкусным ужином стать для старшего товарища, для меня то есть?
— А чего мне еще остается, — тяжело вздыхает поросенок, — Я готов, дозволь только мне напоследок душу в песне излить, с миром попрощаться.
А чего пятачка не послушать, пусть споет, пусть потешит, какая в том беда-то.
— Спой, сладкий мой, разрешаю. А поросенок как завизжит не только на весь лес, но и на весь мир, услыхали его мужики в деревне, колья в руки, и бегом на поросячий голос. Нашли яму, лису на волю, молода еще, поросенка в мешок, а волка к колу за лапы привязали, и в деревню тащат, собакам тамошним стравить. На будущее, чтобы волкодавами стали.
Едет волк на колу, и горькую думу думает.
«Вот урод-то, ведь чего мне не хватало, лиса под боком была, и замечательный ужин был, нет, мне идиоту еще и шоу, мать мою картечью в зад, захотелось!»