Мучения «Отелло».

— Ты чего хочешь податься, в артистки?
— Да нет, куда мне, просто так, только для себя поучиться немного хочу.
Иринка, моя знакомая хорошо поет, так мало ей того, нашла она в городе молодого учителя пения, и стала заниматься вокалом с ним. Этот факт серьезно напрягал ее супруга. Супруг невысокого роста, а перешагнув немного тридцатилетний возраст, помаленьку начал и лысеть, и полнеть. А учитель вокального творчества не только по возрасту молод, но и симпатичен чертовски. Иринка же не просто Иринка, а конфетка наивкуснейшая. Любой бы настоящий самец мечтал бы эту конфетку развернуть, и с превеликим удовольствием скушать. Иринкин муж ревнив до нельзя, любому известному Отелло фору в сотню очков дать бы мог. И хотя никто ничего нехорошего про его супругу мужу сказать не мог, учитель пения к ревнивому мужу попал в немилость.
Так вот на одном из занятий, Иринка, занимаясь вокалом, что-то сделала не так, не так спела, и ее педагог спрашивает:
— Ирина, уж не веселые ли дни у вас, то бишь критические сегодня?
— Нет, что вы, а в чем здесь дело? Почему вы спрашиваете об этом меня?
— Да понимаете, голос женщины в такие дни меняется немного. Для других людей это вообще-то незаметно для посторонних, а вот только на вокал это действует серьезно.
Иринка на свою беду запомнила об этом странном на ее взгляд факте. Почему на беду запомнила? А представьте себе такой случай, пришли к ней очередные критические дни, и женщина звонит учителю в присутствии супруга своего, и говорит тому, мол, сегодня на она прийти занятия не сможет, смысла пока нет в уроках. Потом.
Супруг ее, нахмурив серьезно свой лысеющий лоб, Ирину спрашивает:
— А почему ты, дорогая, не пойдешь на пение сегодня?
— Какой смысл идти мне сегодня? Ты же сам, дорогой, в курсе, месячные у меня вчера начались. Зачем зря ходить.
Следующей сцене Шекспир позавидовал бы сам, после этого он свое гениальное произведение уничтожил бы, известное всем нам, как «Отелло».